Из истории

Горсть казаков и несколько сот бездомных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, где оседали усталые кучки в мерзлых степях, забытых природой, закипала жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана. И такие колоссальные события едва отмечены историей...

А. И. Герцен

Вопреки приведенной мысли Герцена, хрестоматии утверждают: "Россия завоевала и покорила Сибирь". При этом умалчивается, что цари регулярных войск в Сибирь не посылали и что Сибирь осваивалась землепашцами, скотоводами, охотниками, рыбаками, рудознатцами, строителями трактов и железных дорог.

Искажает историю и утверждение: "Ермак завоевал Сибирь". Историк С. М. Соловьев еще в прошлом веке разъяснил, что дружины Ермака вступили в столицу хана Кучума Кашлык. Называлась она по низменным местам под Тобольском - Сибирь. До походов к восточным морям в те времена было очень далеко.

Славны подвиги Ермака и его товарищей. Только ходили россияне за "Каменный пояс" с незапамятных времен. Это по их чертежам и "скаскам" знали про дивные края воеводы Новгорода и Москвы. От них иногда проникали тайны и за кордоны.

Персидский ученый Рашид-ад-дин упоминал о Сибири в XIII веке. В 1375 году это название появилось на картах Каталоний. А "повесть временных лет" и "Сказание о Великом Новгороде" еще в XI веке поведали о деяниях отважных дружин за "камнем". Уже тогда знали о княжеских охотах, торговле, открытии богатых земель. Драгоценный ясак был доказательством успехов.

Древние документы подтвердили, что князья, отправляясь в далекие земли, знали из рассказов бывалых людей куда и зачем вести дружину. Но не столько байки и легенды, сколько золото, меха, красная рыба, заставляли князя собирать своих соратников в полный опасностей тяжелый поход.

О сражениях в Сибири древнейшие рукописи не упоминают. Зато торговля с зауральскими народами уже в то время велась регулярно. Летописи сообщают о ней, как о явлении обычном для жизни Великого Новгорода.

Сказочно богатая мягкой рухлядью - пушниной - тайга, полноводные реки, золотые да серебряные реки, несметные богатства, слухи о которых передавались, как великая тайна, влекли к себе отчаянных, деятельных и решительных людей из казачьей вольницы, обнищавших крестьян, а за ними купцов и промышленников.

Люди бросали родные места, находили счастье в диких, привольных краях. Жили охотой да рыбалкой. Первопроходцы широкого размаха налаживали в суровых местах промыслы, пахали землю, разводили скот, становились "государевыми людьми". Через Камень шли цельной тайгой и, чтобы не заблудиться на обратном пути, оставляли топорами затесы на деревьях. Так и называли дороги за Урал "Сибирским тесом". Так начинался Великий Сибирский путь - путь освоения неведомых земель.

Это о первых засельщиках поэт-сибиряк Павел Васильев сказал:

Мы мужчины с глазами, повернутыми на восток,
Ничего под собой не слышали, кроме идущих ног.
Нас на больших дорогах снегами жгло...

Одни в утлых лодчонках пробирались по притокам рек в таежные чащобы, другие на быстроходных кочах шли северными морями, ставили зимовья в устьях Оби, Енисея, Лены, Собачьей реки (Индигирки) и Колымы, а поднимаясь против течения главных рек в их верховья, переваливали через водоразделы и достигали берегов Байкала, Амура, селились в пашенной Даурии, выходили на берега Охотского моря. Первые пути прокладывались по северу, потому что южнее раскинулось Казанское ханство, загородившее более удобные подступы к незнаемым землям.

Объединение русского государства, расширение его границ на запад и на юг, быстрое развитие торговли с заморскими странами и с Европой всколыхнули Русь. В ответ на усиление гнета в деревне, всюду вспыхивали крестьянские восстания и войны. Именно тогда двинулись за Урал самые непокорные, упрямые, бесшабашные из крестьян, ремесленников, служилых людей, не желавших признавать и переносить тяготы помещичьей и боярской власти. Смелые из смелых становились главарями вольницы.

Если в царствование Ивана Грозного причиной побегов тягловых крестьян, холопов, кабальных людей от своих господ было "людодерство", то в царствование Бориса Годунова пронесшаяся по стране буря смутного времени, неурожаи и голод вымели с насиженных мест, даже из центральных областей государства, не только простой люд, но и дворян, разорившихся в безвременье.

Пустели крестьянские дворы, поместья и вотчины. "Бунтом, обращенным в пространства Сибири", образовавшим "мужицкое море" за Уралом, назвали историки мощный поток землепроходцев, сумевших за шесть десятков лет с конца XVI века выйти в Забайкалье, Якутию, на берега Охотского моря и обосноваться на Чукотке, Камчатке, Курильских островах и на Сахалине.

Прошло немного лет, и отважные неутомимые смельчаки достигли берегов Северной Америки. Развивалась торговля с индейцами - тиллинкитами и алеутами. Государева казна получала ясак от жителей западного побережья Америки вплоть до Калифорнии. Драгоценные меха, а среди них десятки и сотни шкурок котика, морского и речного бобра, соболя и песца отправлялись в Россию. Солью из Калифорнии россияне обеспечивали не только жителей Аляски, но и Чукотки, и Камчатки. Тульские охотничьи ружья и самовары, шахматы и ножи из Сибири, как и русские песни, вошли в быт коренного населения севера американского континента. Всюду действовали обычаи и законы России, хотя ни судейских, ни полицейских чиновников не было.

При раскопках уже в наше время археологи обнаружили на южных участках побережья полуострова Аляски

остатки старинных поселений охотников, рыбаков и мореходов. Настойчивые и тщательные исследования найденных предметов домашнего обихода, оружия, строений, привели ученых Америки к выводу о том, что Аляска заселялась из России еще с первой четверти XVII столетия.

Достаточно взглянуть на карту Азии, чтобы с изумлением и уважением оценить величие громадного Сибирского теса, проделанного землепроходцами по бескрайним просторам ледяного севера за удивительно короткий для истории промежуток времени.

В те годы Сибирь-матушка дымилась кострами. Это отдыхали после походов, готовились к поискам новых земель легендарные дружины Ермака и Пенды, Ивана Москвитина и Семена Дежнева, Курбата Иванова, Петра Бекетова, Василия Пояркова, Ерофея Хабарова.

Они подводили под государеву руку новые землицы, составляли надежные чертежи открытых земель, крупных рек, их притоков, осваивали новые места. Выдающийся историк С. М. Соловьев писал: "Эти люди, предпочитавшие новое старому, неизвестное известному, составляют самую важную, самую воинственную часть населения".

Ерофей Павлович Хабаров (Святицкий) двадцатилетним юношей пришел в северное Прибайкалье. Завел солеварни. Торговал солью по зимовьям. Через два года он первым на Лене занялся земледелием на большом участке. Его успех подхватили товарищи, и вскоре под посевами было занято несколько тысяч десятин.

Услышав о сказочной "Силькари", Ерофей Павлович отправился на поиски заманчивых земель и отыскал пашенную Даурию. Его отписки об угожих Амурских землях вызвали большой поток переселенцев из Енисейского и Прибайкальского краев в Забайкалье. Воеводы Верхоленского и Илимского острогов писали царю, что на Ерофейку Хабарова управы нет, что бегут за ним людишки на Шилку и на Амур, не удержишь.

Походы Хабарова по Амуру, в Якутию удивляют отвагой. Подвиги Беринга, Дежнева, Пояркова, Хабарова и других искателей землиц увековечены в названиях сел и городов, в обелисках и мемориальных досках. А Николаю Николаевичу Муравьеву-Амурскому решено восстановить памятник над Амуром в Хабаровске.

Трудились землепроходцы. Но царские посланники Сибирского приказа снова и снова заставляли "проведывать про пушнину и про золотую руду, про серебро и про жемчуг, и каменья, и медь, и олово, и свинец, и железо", и про другие клады земли. В них нуждалась промышленность и торговля Руси.

По всему Сибирскому тесу закладывались крепостцы. Всюду возникали зимовья, а за ними поселки и вольные сибирские села. Вблизи волоков через водоразделы боль-ших рек, на северных тропах землепроходцев строились остроги. Располагались они, как правило, в местах, где сама природа защищала новоселов от случайных набегов "злых ворогов" - там, где сливались реки, в горных ущельях или на приречных террасах.

Первые поселения обносили бревенчатыми заборами, с церквями на самых высоких местах. Жили в них знатные люди - царевы слуги и военные, а в поселках, раскинувшихся внизу на подгорных улицах, жил пашенный люд, рыбаки, охотники, ремесленники, всегда готовые защитить крепость от нежданных "гостей". Прошла не одна сотня лет, но в любом селе, на окраине любого города можно и сегодня услышать озорные, задорные частушки про подгорные улицы, про их веселых, отчаянных и дерзких жителей.

Пути охотников, рудознатцев, промышленных людей отмечены на картах многими ныне всемирно известными названиями: Тюмень, Тобольск, Березов, Обдорск, Сургут, Нарым, Мангазея, Туруханск, Томск, Кузнецк, Красноярок, Енисейск, Братск, Иркутск, Верхнеудинск (Улан-Удэ), Нерчинск, Якутск, Охотск, Анадырь - вот неполный список селений, основанных за триста лет, многие из них давно стали крупными городами.

Каждый город - это история Сибири. История далеко не полностью изученная и рассказанная. Города росли быстро из первых поселений и крепостей, появлявшихся на торговых путях, на берегах полноводных рек, в местах бывших юрт и укреплений "инородческих" князей. Располагались города так, чтобы "ясачные области не отдалели, а кругом было рыбно и пашенно", чтобы место было высокое и наводнениями не затоплялось.

В те времена в Сибири, как правило, селились бессемейные мужики. Даже в больших городах женщин почти не было. Чем дальше на восток от Урала, тем больше на плечах мужчин лежало забот не только о работе в поле, но и о приготовлении пищи и починке белья, об уходе за скотом и домашней птицей. Первая всенародная перепись в 189у году установила, что на сто мужчин в городе Чите, было семьдесят женщин, в Хабаровске - меньше тридцати, во Владивостоке - всего лишь шестнадцать.

Но набирала силы Сибирь. В средине прошлого века она давала больше трети государственных доходов. На Ирбитской ярмарке из торгового оборота в шестьдесят шесть миллионов золотых рублей двадцать два миллиона были сибирскими. Ароматное масло, миллионы пудов пшеницы не торгуясь скупали свои и зарубежные купцы. Из каждых пяти пудов золота, добываемого в стране в конце прошлого столетия, четыре давало Зауралье.

Больше миллиона шкурок в год вывозили из тайги. Белка, выдра, горностай, колонок, куница, соболь, лисица - восхищали самых капризных и изысканных модниц мира. Шкуры сибирского тигра, леопарда и медведя украшали залы и покои царских дворцов. А на тракте в лютые холода ямщики укрывали ими ноги путников.

Таможенники следили, чтобы в Россию ехали по тракту, а не брели по тайге. За проезд платили. Но не из-за денег старалась охрана. Она обыскивала и младенцев, и старух, "дабы в тайных местах не увозили золотишко и дорогие меха".

Из года в год значение Сибири непрерывно увеличивалось, и Сибирскому приказу, созданному в столице в 1637 году, управлять крупнейшими территориями за тысячи верст становилось не под силу. В начале XVIII века Сибирский приказ упразднили и Зауралье стали именовать Сибирской губернией с Тобольской, Енисейской и Иртышской провинциями. Но еще с 1629 года томские воеводы "учали сидеть своим столом", а с 1679 года получил права управления Енисейск.

На печати Сибири у Ивана Грозного была только стрела, отправлявшая людей в морозные дали. Позже ее украсили два соболя, они поддерживали корону. Рядом с ними изобразили лук и стрелы. На гербах городов появились медведь, олень, конь, соболь.

На гербах Баргузинска, Владивостока, Верхнеудинска, Доронинска, Иркутска, Киренска, Нижнеудинска, Оленека, Охотска, Сретенска - чеканили бабра* - королевского тигра на золотом или серебряном поле. Так геральдика увековечила значение мест, богатейших пушниной.

^* (Приняв бабра за бобра, на новом гербе Иркутска поместили бобра с соболем. В. И. Даль отметил: "Бобров в Иркутске не бывает, а бабры заходят".)

Быстрое освоение когда-то пустынных пространств заставило в начале прошлого века создать Тобольскую, Томскую, Енисейскую и Иркутскую губернии. Появилось Амуро-Приморское генерал-губернаторство с Забайкальской, Амурской, Приморской областями, Камчаткой и Сахалином. Получила самостоятельность Якутия. Из Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областей возникло степное генерал-губернаторство.

Еще со времен Петра I проводились экспедиции для изучения и инженерного освоения великих богатств сибирской земли, ее лесов и недр. И если раньше Зауралье представлялось правительству только неисчерпаемым сундуком с золотом и пушниной, надежной безграничной тюрьмой под открытым небом, то теперь новые хлопоты и думы овладели вершителями судеб окраин.

Столичные государственные чиновники и губернаторы на местах занялись переселением в далекие края многих тысяч крестьянских семей, развитием там сельского хозяйства, торговли и промышленности. Но больше всего их тревожили неотложные, внеочередные задачи созидания путей сообщения на пространствах от Урала до далекого восточного океана. Большая проблема казалась непреодолимой.