Начало (Е. Резниченко)

У московского метрополитена удивительная биография. Начало ее - одна из славных страниц истории социалистического строительства в нашей стране.

Обстоятельства сложились так, что мне довелось хорошо узнать строительство первой в стране подземной электрической дороги и его зачинателей.

В марте 1932 года, выпускник Всесоюзного коммунистического института журналистики, я по путевке Московского городского комитета партии был направлен на разворачивавшееся тогда строительство метрополитена для организации ежедневной многотиражной газеты "Ударник Метростроя" и стал ее первым редактором.

С тех пор вся моя жизнь и работа тесно связаны с этой замечательной стройкой, ставшей для всех, кому довелось принять в ней участие, большой жизненной школой.

Партия поставила небывалой сложности задачу: создать в столице уникальное подземное сооружение - метрополитен, построить его в кратчайшие сроки, построить хорошо и прочно, построить на века, обеспечив в то же время высокую культуру обслуживания пассажиров.

С самого начала подготовки к строительству первым метростроевцам пришлось столкнуться с огромными трудностями: не было необходимых кадров, техники, материалов. И с первых же дней, когда еще шли ожесточенные споры вокруг того, каким способом сооружать первую линию в тяжелых гидрогеологических условиях, и в дальнейшем, на всех этапах строительства неоценимую практическую помощь Метрострою оказывал Центральный Комитет партии.

Прежде чем окончательно выбрать способ строительства, ЦК В КП(б) решил провести с июля по сентябрь 1932 года широкое обсуждение проекта в экспертных комиссиях, состоявших из крупных советских ученых и иностранных специалистов. Результаты экспертизы обсуждались в Московском комитете партии. Был утвержден проект комбинированного способа работ как глубокого, так и мелкого заложения, в зависимости от гидрогеологических условий и с тем чтобы не нарушить на центральных магистралях нормальной жизни города и не повредить фундаменты зданий и подземные коммуникации. Практика строительства первой очереди метро, завершенной в рекордно короткий срок - за два с половиной года, - подтвердила правильность такого решения.

Могучую поддержку стройке оказала вся столица, и прежде всего ее партийная организация.

Ряды коммунистов на Метрострое были поначалу очень немногочисленны. Первыми пришли на строительство метро посланцы партии - старые коммунисты, имевшие опыт партийной и хозяйственной работы: Г. Крутов, М. Рошаль, П. Тесленко, Е. Абакумов, И. Шамаев, И. Айнгорн, С. Золотов, И. Шелюбский, П. Кучеренко, Х. Шмидт. Они многое сделали, чтобы подготовить молодую большевистскую смену. В разное время на стройку были направлены талантливые организаторы, ставшие секретарями партийного комитета, В. Сивачев, Н. Матусов, парторги МК ВКП(б) на Метрострое К. Старостин, А. Марьяновский. Всем им была свойственна настойчивость, умение сплотить коммунистов и поднять их на преодоление трудностей. На шахты и дистанции Московский комитет партии направил опытных партийных работников. Кто из моего поколения не знал И. Шагова, К. Погребинского, Л. Гусева, Р. Белую, М. Ольховича, В. Бельского, Э. Фельдмана, Г. Еремина, Н. Липмана, Н. Калитенко, Н. Мозеля, С. Гайстера, А. Осипова, А. Левитаса? Секретарей партийных организаций можно было встретить на самых трудных, ответственных участках строительства в любое время дня и ночи. В их поле зрения были все животрепещущие вопросы, которыми жила стройка, будь то качество бетонной кладки, организация обедов для рабочих или условия их жизни в общежитиях.

По призыву Московского комитета партии на строительство пришли первые добровольцы - комсомольцы московских заводов, фабрик и учреждений.

В своем обращении к молодежи столицы Московский комитет ВЛКСМ писал: "Метро строит весь московский комсомол... Метро нуждается в проходчиках, крепильщиках, плотниках, бетонщиках, но там нужны крепильщики и бетонщики, которые сумели бы не только крепить и бетонировать тоннели, но и крепить дисциплину, цементировать рабочий коллектив, его волю к труду, его решимость выполнить план...

Кто должен пойти добровольцем на метро?

Это должны быть наиболее самоотверженные передовые элементы московского комсомола, ибо мы считаем, что метро нужен не только строитель, - метро нужен боец, который сегодня будет хорошим машинистом, крепильщиком, землекопом, монтажником, а завтра станет квалифицированным рабочим и командиром московского метрополитена".

Рис. 19. Праздничная демонстрация москвичей, посвященная пуску первой очереди метро. 1935 год

Как отклик на это обращение прозвучали слова Алексея Максимовича Горького, сказанные им 29 октября 1933 года: "Никогда ни в одной стране молодежь не работала так разнообразно и успешно, как она работает у нас, в Союзе Социалистических Республик... Вот я слышал, что будет объявлен призыв двадцати тысяч добровольцев из комсомола для работы в метрополитене. С полной уверенностью можно сказать, что комсомол дал бы и пятьдесят, если бы понадобилось. В данном случае он не сможет не понять, что чем скорее мы выстроим метрополитен, тем скорее рабочий класс сэкономит миллионы часов, которые тратятся бесплодно на ожидание трамвая, время, которое может быть более плодотворно затрачено на самообразование".

Откуда приходили на Метрострой московские добровольцы? Песня, которую написал проходчик поэт Григорий Костров и которую тотчас подхватили на Метрострое, отвечала на это так:

Мы от "Борца", от "Станколита", 
С "Богатыря" сюда пришли. 
Чем наше племя знаменито - 
Мы все с собою принесли.

Не сразу сложились крепкие, боевые партийные организации на Метрострое. Люди не знали друг друга, не знали, кто на что способен. Отдельные партгруппы, насчитывавшие по нескольку человек, были разбросаны по разным концам будущей трассы и жили поначалу своей замкнутой жизнью. Но организация быстро росла, набирала силу. Вот несколько цифр. 1 января 1932 года на Метрострое было всего 11 коммунистов. Через год их стало уже 432. А на 1 января 1934 года организация насчитывала 1935 членов партии. В завершающий период строительства первой очереди на Метрострое работало 2572 коммуниста. На 70-тысячную армию строителей это, конечно, немного. И тем не менее этот передовой отряд оказывал огромное, решающее влияние на успешный ход строительства.

Первые десятки коммунистов, пришедших на метро, были в большинстве своем рабочие с московских фабрик и заводов. Никакого опыта по проходке тоннелей у них, естественно, не было. Среди прибывших на строительство метро из разных концов страны рабочих, в том числе горняков с Урала, из Донбасса, тоннельщиков из Закавказья, нередко бытовали разного рода цеховые настроения. Они не слишком-то приветливо встречали новичков. Не делали исключения и для коммунистов.

"Мне очень памятен, - рассказывал парторг шахты 9-9-бис Абрамов, - мой первый разговор с одним из кадровых уральских рабочих Порошиным. Когда я пришел на шахту, Порошин спросил, откуда я и работал ли раньше под землей. Я сказал, что никогда на шахте раньше не работал, а пришел как коммунист по путевке партийной организации. Порошин мне на это прямо сказал: "И зачем это людей мобилизуют, какой от этого толк? Ведь вас надо пять годов учить, а потом уже посылать на шахту".

Парторг Матвеев вспоминал:

"Когда я в первый раз спустился в шахту, там работали два брата Турышкиных, два брата Кориковых и другие, все свои ребята уральцы. Первым делом я поздоровался: "Здорово, товарищи, как дела?" Осмотрели меня и спрашивают: "Московский?" Да, говорю, московский, мобилизованный партиец. "Ну, этот наверняка удерет, работать не будет". Начинают меня расспрашивать, где работал раньше. Я рассказал, что работал на химическом заводе, что там, мол, работать труднее, производство вредное и так далее. "Все равно, - говорят, - там лучше работать, смотри - тут ведь грязь, вода кругом. Нет, - говорят, - не работник ты".

Я на это сказал, что грязи и воды не боюсь и как коммунист буду работать по-настоящему.

На другой день к нам в шахту спустилось несколько комсомольцев. И тут уральцы говорят: "Пришли белоручки, горе с вами". Посылают нас троих за лежкой и огнивой. Мы долго ходили вокруг ствола, не знаем, как спросить. Так и не нашли ничего. Уральцы вдоволь над нами тогда посмеялись. Турышкин-младший говорит: "Эх, комсомольцы, даже этого не знаете!" Мы спорить не стали, а сказали честно, что действительно ничего не знаем, что нам надо у опытных рабочих многому научиться".

В такой обстановке приходилось начинать работу первым коммунистам на Метрострое. Конечно, в большинстве случаев эти цеховые настроения среди старых рабочих не носили злостного характера и их удавалось преодолеть. Настойчивое желание коммунистов как можно скорее перенять необходимые производственные навыки, упорное стремление не отстать от опытных рабочих, а потом и опередить их на производстве давали свои результаты. Новички завоевывали равноправное положение и доверие среди старых рабочих.

С большими трудностями пришлось столкнуться на кессонном участке. Например, состав бригады Романова складывался по семейно-бытовому признаку из кулацких и зажиточных элементов. Пришедшие сюда работать коммунисты и комсомольцы встретили определенно враждебный прием. "Романовны" пустились на все, чтобы сохранить свое монопольное положение в кессонной специальности, дававшее им возможность безнаказанно прогуливать, выставлять рваческие требования администрации, пьянствовать и вообще работать спустя рукава. Прежде всего они начали распускать всякого рода провокационные слухи относительно сверхтрудностей кессонной работы. Говорили, что кессонщиков "схватывает за голову", что они глохнут, быстро становятся калеками и даже теряют способность к половой жизни. Но когда они увидели, что партийцев и комсомольцев запугать трудно, тем более что этим слухам была своевременно противопоставлена большая разъяснительная работа, "романовцы" переменили тактику. Когда новичкам приходилось шлюзоваться вместе со стариками, последние нарочно открывали больше кран, чтобы увеличить давление, воздух давил на уши и причинял острую боль. С издевкой они давали советы новичкам есть в таких случаях больше конфет или целовать заклепку аппарата.

Парторганизация проверила состав романовской бригады, и оказалось, что тон в ней задавали матерые кулаки. Конечно, такая бригада была исключением. Многие старые рабочие из кессонщиков, тоннельщиков, горняков охотно передавали свой опыт молодым производственникам. Взять, к примеру, такого бригадира, как Проскурин. Горняк, имевший 25-летний стаж работы на шахтах Донбасса, пропустил сквозь свою бригаду многие десятки комсомольцев. Кое-кто из стариков - соседей по работе первое время посмеивался над тем, что он берет на себя эту дополнительную нагрузку.

"Смеяться будем потом", - серьезно отвечал им Проскурин.

И действительно, вскоре его комсомольская бригада начала брать рекорд за рекордом.

Состав рабочих на метро все больше пополнялся за счет мобилизованных пролетариев с фабрик и заводов Москвы. Одновременно росли партийные и комсомольские организации, повышалась их руководящая роль в борьбе за выполнение планов строительства, за овладение техникой.

Метростроевцы развернули социалистическое соревнование. Сменно-встречный план прочно вошел в практику работы.

Шахты увеличивали планы, заданные управлением, бригады перекрывали планы шахт. На строительстве станции "Библиотека имени Ленина" на шахте 7 - 8, начальником которой был известный инженер Барышников, план управления был увеличен на 30 - 40 процентов. Бригады перекрыли и его. Они соревновались между собой за бригадное знамя, а весь коллектив боролся за переходящее. В семь дней надо было разработать станционные калотты - верхнюю сводчатую часть тоннеля. Но срок этот не обеспечивал окончания свода к 1 Мая. Тогда ударная бригада проходчиков Колоколова решила этот срок сократить. Их поддержали другие бригады, и калотты разработали в четыре дня.

Бригадир Колоколов говорил:

"Бригада спаяла людей разных профессий, разного уровня в единый коллектив. Мы вместе переживали радости и печали стройки и в героической борьбе создавали свой метростроевский стиль, свою метростроевскую мораль.

Мне кажется, что этот стиль заключает в себе большевистский размах, красноармейскую дисциплину, инженерную точность. Мораль же метростроевцев учит стойкости, трезвости, мужеству, правдивости, подчинению личного общественному".

На копрах шахты 7 - 8 поставили красные звезды. Когда план выполнялся, звезды зажигались. В случае прорыва их гасили. Но звезды гасли очень редко. Шахта 7 - 8 прорывов не знала. И в апреле над ней уже развевалось переходящее знамя строительства.

Каким огромным получился бы список всех тех, кто, преисполненный чувства высокой ответственности, закладывал основы советской школы метростроения!

Ярким примером содружества коммунистов и комсомольцев была работа 4-го комсомольского участка на строительстве станции "Красные ворота" (сейчас станция "Лермонтовская"). Участок был комсомольским, а руководил им член партии с 1918 года инженер И. Шамаев. Бригады, возглавляемые коммунистами, первыми были переброшены на строительство третьего свода - на самый ответственный участок, где работу надо было вести безукоризненно точно, быстро, где надо было доказать, что советские метростроители смогут сделать то, чего еще не удавалось сделать строителям метрополитена ни в одной стране мира: они построили огромный подземный дворец со средним станционным залом на большой глубине, в тяжелых горных условиях.

Можно вспомнить из летописи "Красных ворот" и такой эпизод. Однажды на проходке верхней штольни произошла авария: сорвало крепление кровли, и каждую минуту в шахту мог хлынуть плывун. Коммунист инженер Сысоев, уже отработавший смену, кинулся к месту аварии. Вместе с группой рабочих он, рискуя жизнью, полез вверх и стал устанавливать новое крепление. Казалось, сделали все, но вдруг крепление снова затрещало - слишком велико было горное давление. Стали заводить новый "пластырь". Звено коммуниста Каре пришло на помощь аварийщикам. Две смены люди боролись с грозными силами природы. И победили.

Шахта № 21, строившая станцию "Красные ворота", была одной из передовых на Метрострое. Здесь работал неутомимый партийный организатор Л. Цейтлин, который всегда поддерживал начинания молодежи и был с ней крепко связан. 190 дней выездная редакция "Комсомольской правды" выпускала на шахте специальные номера газеты. Они вдохновляли комсомольцев, молодежь на трудовые подвиги, помогали партийной и комсомольской организациям в сплочении и воспитании коллектива.

Рис. 20. Метростроевцы на демонстрации

На этой шахте, как и на других, росту людей способствовали кружки политпросвещения, университет культуры, в котором читали лекции по вопросам внешней и внутренней политики СССР, географии, естествознанию, литературе академик Отто Юльевич Шмидт, советский дипломат Александра Михайловна Коллонтай, известный полярник Иван Дмитриевич Папанин.

На шахтах нашлись свои таланты. Развернулись кружки художественной самодеятельности. Метростроевцы имели свой симфонический оркестр, струнный ансамбль, русский и татарский хоры, хореографический коллектив, оркестр баянистов. Певцов, музыкантов, танцоров насчитывалось свыше полутора тысяч.

Метрострой среди других важнейших строек был объявлен ударным строительством.

Московский комитет партии через райкомы организовал общемосковское движение помощи метро.

Так, например, объединенный пленум Бауманского райкома партии, райсовета и райпрофсовета 28 ноября 1933 года принял решение о шефстве над шахтами Метростроя, расположенными в Бауманском районе, прикрепив ко всем шахтам предприятия, учреждения, вузы.

Призыв Замоскворецкой районной организации красных партизан и красногвардейцев помочь строительству московского метро нашел горячий отклик на заводе имени Владимира Ильича. Ильичевцы взяли на себя ответственный заказ - изготовить к XVII съезду партии для Метростроя первый советский проходческий щит. Щит был сделан досрочно, сверх плана основной работы. Более того, по почину литейщиков весь коллектив решил отработать три выходных дня на Метрострое.

Когда на строительстве начала ощущаться острая нехватка транспорта для вывоза вынутого грунта, Московский комитет партии обязал все городские организации два раза в месяц предоставлять грузовые автомобили Метрострою.

Одним из самых распространенных видов помощи стали воскресники и субботники. На них выходила вся трудовая Москва, от рядовых жителей столицы до руководящих деятелей партии и правительства.

Массовые субботники трудящихся, досрочное изготовление предприятиями оборудования и машин для метро - все это становилось мощным моральным стимулом для напряженной, самоотверженной работы на стройке.

К этому следует добавить, что все театры Москвы организовали шефство над шахтами Метростроя. Артисты приходили в общежития, спускались в шахты. Они устраивали для строителей метро специальные концерты, спектакли, литературные вечера. Пятьдесят тысяч мест в разных театрах Москвы было предоставлено лучшим ударникам Метростроя.

Комсомол Москвы взял шефство над Метростроем. Здесь работали прекрасные комсомольские организаторы: А. Шаширин, Л. Рогов, А. Эйдман, А. Хохряков, Б. Млодек и другие. В своих воспоминаниях они рассказывали, как разворачивалась работа комсомольцев на Метрострое. Комсомол вложил в слово "ударная" такие понятия, как высокий накал социалистического соревнования, борьба за овладение техникой. Для каждого комсомольца, пришедшего на строительство метро, это означало скорее освоить профессию проходчика, бетонщика, изолировщика, облицовщика, досрочно завершить строительство первой линии метро.

Прежде всего нужно было организовать массовую техническую учебу, дать строителям хотя бы минимум знаний.

Метростроевцы начали учиться.

Были мобилизованы все силы шахт - комсомольская, профсоюзная организации, инженерно-технические работники. Кружки занимались утром, в полдень, вечером. Использовались все свободные помещения - канцелярии, красные уголки, душевые комбинаты. Порой занятия проходили прямо на рабочих местах.

Комитет комсомола не раз заслушивал на своих заседаниях отчеты секретарей комсомольских организаций шахт о техучебе, о проведении общественно-технического экзамена. На страницах "Ударника Метростроя" постоянно освещался ход подготовки ячеек ВЛКСМ к общественно-техническому экзамену. Лучшим ударникам учебы присваивался более высокий разряд. Двадцать четыре тысячи рабочих, обучавшихся в кружках, сдали технический экзамен на "хорошо" и "отлично".

Старый коммунист, главный инженер кессонных работ П. А. Тесленко писал в "Комсомольской правде": "На технических экзаменах молодые строители поражали нас, специалистов, точностью своих ответов, сообразительностью, знанием дела. На "отлично" сдали многие бригады целиком. Комсомольцы выдвигали новые глубокие вопросы и часто заставляли нас над многим задумываться. Они были не только исполнителями, но и творческими участниками строительных процессов".

Начальники участков почувствовали в лице комсомольцев твердую опору на производстве. Один за другим старые инженеры стали обращаться в партком с просьбой направить на их участки бригады из вновь мобилизованных комсомольцев. В свою очередь старшие передавали молодым опыт, сноровку, умение сохранять хладнокровие в самых трудных ситуациях.

Комсомольцы составили большинство аварийных бригад. Одной из лучших среди них была бригада комсомольца Антона Мартынова. За сметливость, оперативность Мартынова называли на дистанции "профессором", а его бригаду - "скорой помощью".

Однажды авария привела бригаду под реку Ольховку. Река висела над котлованом и затопила бетонированную площадку. Сквозь три щели на глубине 14 метров били жидкие пески. Аварийщики заделывали щели, и вдруг вода вырвала из рук Мартынова доску, и плывун хлынул прямо на него. Не прошло и двух минут, как плывуны затопили все. Шесть часов работала "скорая помощь", пока не спасла площадку.

Весной 1934 года на метро в больших масштабах развернулись земляные работы. Для крепления штолен и котлованов не хватало леса. Между тем его в огромном количестве заготовили на Тардеевом острове, недалеко от Архангельска. Но люди там не справлялись с погрузкой. И тогда комсомол метро мобилизовал 206 юношей и направил их на Север для погрузки леса.

На Тардеевом острове, куда прибыли метростроевцы, стояли сильные морозы. Лесобиржа не успела приготовить ни теплых бараков, ни необходимого инструмента. К тому же некоторые из москвичей легкомысленно не взяли валенок, поехали в сапогах. От морозов у сапог лопались передки, у рукавиц - юфта. Но комсомольцы самоотверженно взялись за работу.

Лес, сваленный на берегу реки, лежал под обледеневшим снегом. Сначала бревна надо было откопать, а потом уже катить к вагонам.

Чтобы не сорвался план строительства метро, требовалось грузить по 60 вагонов ежедневно. Такой производительности не знали старые лесопогрузочные бригады. Администрация лесной биржи посмеивалась над прибывшей молодежью: "Ничего, понюхают холода, пошумят и обратно уедут". Однако в первый же день комсомольцы погрузили 38 платформ. На второй день они развернули соревнование за лучшую погрузочную бригаду. А через три дня весь Северный край облетело известие о том, что московские комсомольцы обогнали опытных грузчиков Севера, погрузили за день 60 вагонов. Называли имена бригадиров Реброва, Рывина, Кулагина, Агеева, Соловьева и других...

Вместе с производственной дисциплиной тысячники принесли на Метрострой методы комсомольской работы крупнейших предприятий Москвы. На шахтах были созданы комсомольские бригады и забои. Нередко комсомольцы обгоняли старых горняков, ставили рекорды проходки. Все строительство знало комсомольские бригады Краевского и Внукова, дававшие по 4 погонных метра проходки в сутки. Знали комсомольцев Алешина с 12-й шахты, Марусина и Шаталова - с 18-й, Реброва - с 22-й. Бывалые горняки восхищались их работой. Комсомольцев признали.

В числе 2 тысяч на Метрострой пришли первые девушки. Стройка встретила их с явным недоверием. Но девчат нельзя было остановить. Они рвались в шахты и добивались места в забое. Работали, не уступая мужчинам. Ибрагимова на 10-й шахте, Леля Фролова - на 12-й слыли лучшими ударницами, оставляя далеко позади опытных рабочих. Девушки стали полноправными членами метростроевской семьи.

...Комсомольцев направили на сбойку шахт, которая в тот момент решала дальнейшее развертывание строительства... На сбойку 17-й и 18-й шахт поставили бригады Марусина и Пронина, между которыми развернулось соревнование. Секретарь комсомольского комитета Леша Хохряков переходил из одной шахты в другую, подзадоривал ребят:

- Бригада Пронина дала 80 сантиметров проходки. Вы же недодали 15. Если так пойдет дальше, пронинцы раньше перейдут границу, мы запоздаем со сбойкой.

На минуту умолкло стрекотание отбойных молотков. Только журчание воды, падавшей с потолка и стен, нарушало тишину забоя. В тусклом свете лампочек молча стояли ребята.

Молчание нарушил Горшков:

- Я думаю, нам падать духом нечего. Немного нажмем, и все будет в порядке.

Горшкову возражал Федя Шаталов:

- Неверно! Голым нажимом мы ничего не возьмем. Надо установить норму проходки в смену, объявить соревнование между звеньями. Ни одно звено не должно покидать забой, пока задание не будет выполнено.

- Еще надо точно распределить обязанности между членами бригады, - поддержал Шаталова Комаровский. - Каждый должен отвечать за отдельный участок. Я, к примеру, обеспечиваю готовность инструмента, Шаталов отвечает за соцсоревнование, еще кто-нибудь - за питание.

- А я - за энтузиазм, - под общий смех добавил Горшков.

Обе бригады гнали вовсю. С каждым днем становилась все тоньше разделявшая их стена.

И вот наступил долгожданный момент. 20 сентября 1933 года, в день, когда ожидалась сбойка, в обоих забоях бригады были в полном составе. С обеих сторон уже явственно слышался стук молотков. И вдруг раздался крик. У одного из проходчиков молоток вошел в породу по самую пружину. А когда молоток вытащили, в отверстие засиял тонкий луч света. Это была сбойка.

Люди прыгали от радости, обнимали друг друга, целовались. А тонкая стенка породы, разъединявшая людей, рушилась, открывая проем все шире. Вскоре в нем показалось измазанное глиной лицо Пронина. Он улыбался:

- Где ваш бригадир?

Тот с протянутой рукой уже спешил ему навстречу. Крепкое рукопожатие бригадиров завершило 250-метровый подземный путь двух комсомольских бригад.

На митинге выступил заместитель начальника строительства Е. Т. Абакумов:

- Ваша последняя проходка - рекорд. Шутка ли, семь с лишним метров на две бригады в сутки! Держите и дальше завоеванные темпы и помните, что вы основная сила на Метрострое... Нас, старых горняков, мало. Но только не зазнавайтесь, продолжайте учиться.

...Соседов пришел на Метрострой опытным кессонщиком. Среди кессонщиков он был единственный комсомолец и кандидат в члены партии, его поставили бригадиром. Бригаду себе он подобрал из десятитысячников. Соседов сразу же начал учить ребят горняцкому делу.

Комсомольцам дали забой в плывунах, в самом русле реки Ольховки. Соревнуясь в проходке со старыми кессонщиками, они добились невиданных показателей - 2 - 2,5 метра штольни в сутки в самых злых плывунах. В 23-й шахте прорвалась вода. Рабочие едва успели выскочить. Соседов со своей бригадой был в это время в комитете комсомола. Узнав об аварии, он бросился к шахте. Вдвоем с комсомольцем Глушковым Соседов спустился в шахту. Струя воды толщиной в полметра била из забоя. Уже заливало камерон (насос-водоотлив). Мокрые механик и слесари разбирали насос, чтобы поднять его выше. И вдруг один из слесарей уронил боковую крышку насоса в зумпф - колодец, где собирается вода. Механик остолбенел.

Рис. 21. М. И. Калинин вручает орден Ленина лучшей проходчице Марии Грабуздовой

- Что ты наделал? - накинулся он на слесаря. - Ведь пока новую сделаем, всю шахту затопит.

Глушков понял одно: крышку надо срочно достать. Он быстро спустился в зумпф и нырнул в воду... Через несколько минут насос работал. Когда воду откачали, бригада Соседова пошла к месту аварии. Двое суток ребята не выходили из шахты. Авария была ликвидирована. За свою работу бригада получила знамя райкома партии.

Одна за другой по всей трассе сбивались шахты. Каждая сбойка была праздником. Тут же под землей проходили посвященные сбойке митинги, на которых многократно повторялись имена лучших проходчиков. Комсомольцы Замалдинов, Лушник, Кириченко, Васильева, Куряхова, Лапкина стали известны всему строительству.

Бригады проходчиков уходили вперед, оставляя далеко за собой бетонщиков. Бетонные работы были в прорыве. Специалистов по бетону было мало. И вот на крыше церкви Фрола и Лавра, что у Кировских ворот, состоялось необычное собрание. Комсомольцы шахт 17 и 18 обсуждали вопрос о бетоне. Говорили недолго. Решено было организовать на шахте комсомольскую бригаду бетонщиков. Во главе ее стал Аркадий Халтурин, чье имя прогремело потом по всему Метрострою. Бригаде дали наказ: доказать, что и с укладкой бетона комсомольцы справятся не хуже, чем с проходкой.

Новая незнакомая работа давалась нелегко. Отсутствовала даже самая элементарная механизация. Бетономешалка стояла под стеной дома, по приставной лестнице на крышу ведрами носили цемент, песок, гравий и сыпали в бункер бетономешалки. Производительность была до смешного низка. Во время дождя она становилась еще ниже. По скользкой лестнице таскать полные ведра было тяжело. В шахту бетон подавали на носилках.

Комсомольцы совершили настоящую революцию в бетонных работах. Стали вводить механизацию, это способствовало ускорению темпов. И если в октябре 1933 года бригада Халтурина высшим своим достижением считала укладку 3 кубометров в смену, то вскоре эта же бригада укладывала 35 и 40 кубометров.

В боях за бетон выросли лучшие люди метро. Проявили прекрасные организаторские способности бригадиры комсомолки Кноссало, Устинова, Горская. Они сумели расставить людей в своих бригадах, учитывая возможности буквально каждого рабочего. Были созданы комсомольские бригады по механизации, отдельные механизмы закреплялись за комсомольцами. Комсомол стал хозяином бетонных работ на Метрострое.

Вскоре получили из Англии первый горнопроходческий щит. Его должны были смонтировать на 12-й комсомольской шахте. Туда начали поступать первые тяжелые, громоздкие части. Комсомольцы и другие рабочие разглядывали, щупали каждую часть. Как будет работать эта махина? Кто сможет собрать это сложное сооружение, когда чертежей еще нет и нет ни единого человека, знающего, как подойти к нему, с чего начать? Эти вопросы волновали всех.

Собрать щит вызвался механик Коломийцев. Он сказал:

- Дайте мне комсомольцев, и мы его неплохо соберем, будьте спокойны.

Ребят выделили, в подмогу дали еще старого мастера Нилова. 13 комсомольцев вместе с двумя опытными рабочими приступили к монтажу машины, которой никогда не видели.

Пробная сборка была почти закончена. Чертежи прибыли, только когда уже начали собирать эректорную тележку, и работать сразу стало легче. Теперь щит надо было снова разобрать, чтоб смонтировать его под землей.

В январе 1934 года подземная камера для сборки щита была готова... Английские механики Хиллс и Лондон, осматривая камеру, говорят о нашей технической отсталости, о слабой механизации подъема тяжестей. В Англии с нашей механизацией, говорят они, щит собирают за 15 - 17 дней, а тут...

Наш механик Жужурун вроде бы сочувственно кивает головой. Потом обращается к комсомольцам:

- Сделаем, ребята? Покажем мистерам, что и мы умеем работать!..

Работали напряженно, самозабвенно. Разговаривать некогда. Части опускаются сверху - только успевай принимать. Из камеры выходят только пообедать.

Сборку закончили. Остались мелкие доделки. И Володя Левшаков, не удержавшись, говорит переводчику:

- Передайте вашим мистерам, что они проиграли.

- Что проиграли? - спрашивает Хиллс.

И Левшаков, набравшись храбрости, заявляет:

- Ведь вы с мистером Лондоном говорили, что с такими малышами щит не собрать, да еще при нашей технике. И говорили, что щит надо собирать 15 - 17 дней. А мы собрали за девять...

За короткое время нашей социалистической промышленшстью по инициативе МК ВКД(б) был построен первый советский щит.

Щит готов к работе. Можно начинать проходку. Но для этого нужны люди. Секретарь комитета комсомола Метростроя Александр Шаширин добился у Е. Т. Абакумова разрешения на перевод сотни лучших комсомольцев с краснознаменной шахты № 16 - 17 на щит. Коллектив советского щита укомплектован. Из 230 рабочих 185 - комсомольцы. Во главе комсомольских бригад Николай Лушник, Павел Жданов, Петр Бадаев, Иосиф Лифлянд.

Началось соревнование с комсомольскими бригадами английского щита.

Чтобы соревноваться, надо знать дело, надо иметь опыт, надо представлять, как работает соперник. А опыта и знаний у него пока больше. Значит, надо учиться у соперника - бригад английского щита. И комсомольцы советского щита начали навещать Краевского и Реброва. Бригада Лушника уложила свое первое кольцо. Стали укладывать по кольцу и другие бригады. Советский щит начал догонять английский...

Молодые строители дружно распевали песню, сочиненную одним из них, впоследствии известным поэтом Евгением Долматовским:

Мы под землей 
Свою проходим школу, 
Уже видна сияющая цель. 
Придя сюда по зову комсомола, 
Мы знаменитый выстроим тоннель.

"За особые заслуги в деле мобилизации славных комсомольцев на успешное строительство московского метрополитена" Московская организация комсомола была награждена орденом Ленина, многие молодые ударники Метростроя были отмечены правительственными наградами.

Высокую оценку работе комсомольцев метро дал М. И. Калинин на заседании Президиума ЦИК СССР, вручая орден Ленина московскому комсомолу.

"Я считаю, что та награда, которую получил московский комсомол, - вполне заслуженная награда. Ибо мы великолепно знаем, что нет такого поля деятельности в нашем государстве, где не участвовал бы своей юной энергией комсомол. Комсомол является самой живой, самой активной частью нашего населения. Можно не сомневаться, что комсомол наш будет и впредь так же энергично бороться, что комсомольцы с полным энтузиазмом будут работать не только на московском метрополитене, но и на любом другом участке нашей стройки. Энтузиазма у наших комсомольцев много, много его будет и в дальнейшем. Мне бы только хотелось, чтобы опыт метростроевцев, их дисциплина, умение работать организованно и систематично - чтобы эти качества привились нашим комсомольцам покрепче. Мы как народ имеем очень мало от прошлого в смысле организационных навыков. Организационных навыков нам всегда не хватало. А развитие государства как раз требует постоянной, систематической, плановой, строго организационной работы. Вот все эти черты нам и хотелось бы привить нашей молодежи".

Для многих молодых строителей Метрострой стал событием, определившим их дальнейшую судьбу. Пройдя школу строительства первой очереди метро, они стали впоследствии крупными специалистами отечественного метростроения и тоннельного дела. Метростроевцы проявили себя на строительстве оборонительных сооружений и "дороги жизни" через Ладогу в трудные годы блокады Ленинграда, в восстановлении разрушенных тоннелей и мостов, они показали свои способности и умение на строительстве гидротехнических тоннелей, соединивших реки Дон и Сал, железнодорожных и автодорожных тоннелей на Кавказе и в Карпатах, в Хибинах, в Заполярье, в Саянах от Абакана до Тайшета, в горах Кара-Тау и за рубежами нашей страны.

Метрополитены Ленинграда, Киева, Тбилиси и Баку были замечательным продолжением московских метростроевских университетов.

Обращаясь к молодежи Метростроя, С. Е. Алтунин, в прошлом знатный бригадир проходчиков на строительстве первой очереди метро и на ленинградском Метрострое, а ныне директор Научно-исследовательского института Академии коммунального хозяйства, писал:

"Сейчас первая очередь метро принадлежит истории, но ее забыть нельзя. Это молодость и гордость старшего поколения комсомольцев-метростроевцев. Наши мечты, надежды во многом сбылись, прекрасные сооружения метро будут стоять века. Вспоминая прошлое, мы не грустим об ушедшей молодости, а передаем молодежи завет: не бояться трудностей и нелегких дел".

Нельзя не вспомнить о печати на Метрострое, о рабкорах, стенкорах, поэтах, писателях и журналистах. Они были большой общественной силой, активно участвовавшей во всей многогранной жизни строительства.

- Скажи, кто выстроил метро? 
- Отбойный молоток. 
Но и колючее перо 
Вписало в летопись метро 
Немало славных строк, -

писал С. Я. Маршак.

Когда просматриваешь номера шахтных и дистанционных многотиражек, а также газеты "Ударник Метростроя", перед глазами заново проходит кипучая жизнь первостроителей.

Вот обычный, будничный номер: заголовки, рубрики не нуждаются в комментариях: "От ударных бригад - к ударным шахтам", "Даешь встречный!", "Бригаду Рудзита должен знать каждый рабочий", "Ваше слово, товарищ...", "Месячник штурма проходки", "Митинг прорабов", "В МЧ-4 "пекут" ударников". Подвергались критике отрицательные явления и их носители. "Ударник или разгильдяй?", "Час работаем, два стоим", "Где стирать белье?", "Договором белье не выстираешь", "Дым без тепла".

"Ударник Метростроя" шефствовал над 700 стенгазетами и 15 многотиражками. На строительстве центральной электроподстанции работала бригада монтажников Соколова, которая выпускала свою стенгазету, имевшую интересную историю. Стенгазета выходила на всех прославленных стройках, в которых принимала участие эта бригада, прошла вместе с ней замечательный путь. Первый ее номер был выпущен на строительстве Сталинградского тракторного, затем она выходила на Магнитке, на Днепрострое. Продолжала свои традиции бригада Соколова и на Метрострое.

Рис. 22. Первые орденоносцы Метростроя. Слева направо: П. П. Ротерт, Е. Т. Абакумов, А. И. Гертнер, П. А. Тесленко, Г. А. Ломов, К. А. Старостин

Знать до тонкостей положение дел на стройке - было одной из первых наших заповедей. А положение на стройке требовало, например, от редакции немедленной помощи в вербовке рабочей силы. И сотрудники выезжают в Башкирию, в Курскую, Орловскую области звать людей строить метро. Выпускают там свои листовки, выступают в местных газетах. Затем, когда на строительство приезжают сезонники, продолжают работу с ними в Москве. Выпускают странички для малограмотных, странички на татарском языке. "9" и "4" - эти две крупно набранные цифры долго не сходили со страниц нашей газеты: ежедневно вынимать 9 тысяч кубометров породы и укладывать 4 тысячи кубометров бетона - такой была в те дни боевая программа метростроевцев. Сводки из бригад и другие материалы, публиковавшиеся газетой, показывали ход соревнования за выполнение этой задачи.

Помимо ежедневной газеты мы выпускали раз в пять дней газету "Ударник Метростроя - за технику". В ней выступали специалисты горного и строительного дела, пропагандируя среди молодых метростроевцев новые, доселе не знакомые им профессии.

Мы проводили ночные рабкоровские рейды, привлекая к участию в них "легкую кавалерию". В ходе рейда выясняется, что ночью техническое руководство ведется на самом низком уровне. И партком обсуждает результаты рейда, принимает необходимые меры.

Работники редакции выезжали на заводы-поставщики в Ленинград и Днепропетровск. Части для такого агрегата, как проходческий щит, изготовляли тогда 29 заводов. На крупных заводах мы издавали газету "Метро - пролетарской столице". В общежитиях на станции Лось, где жило 12 тысяч метростроевцев с семьями, наша выездная редакция выпускала газету "За культуру быта".

Газета "Правда" высоко оценила работу метростроевской многотиражки. В обзоре печати "Вглубь, до юры" она писала: "Газета под руководством партийного комитета организует рабочих, поднимает труддисциплину, добивается лучшего обслуживания рабочих, пропагандирует передовую советскую технику проходки, содействует развертыванию соцсоревнования и ударничества на площадках и в шахтах... Маленькая, но боевая, оперативно действующая газета каждым выпуском своим воодушевляет строителей".

Мне вспоминаются наши первые рабкоры. Они не только писали заметки, но часто забегали в редакцию в обеденный перерыв, чтобы сообщить о каком-нибудь факте, требующем немедленного прибытия нашего сотрудника на место события. На страницах газеты часто появлялись заметки рабкоров, ставших общественными инспекторами по качеству, - Н. Купцова, М. Куратова, Н. Камышанова, О. Устиновой, Е. Кносалло, Г. Шкарлета, продолжающего и ныне сотрудничать в газете "Метростроевец".

Кто же были наши вездесущие журналисты? Это были энтузиасты, полюбившие стройку и ее людей. В свою очередь хорошо знали и уважали строители работников редакции М. Неволину, М. Шура, Б. Григорьяна, В. Вахонина, К. Минина, Я. Кильберина, И. Прусакову, Н. Бобровицкую, фотокорреспондентов Л. Великжанина, А. Столяренко и многих других, ежедневно делавших вместе с рабкорами оперативную, интересную, цепкую и действенную газету. Популярности и влиянию газеты очень помогали сатирические страницы "Терки" и "Крокодил на Метрострое", которые не только печатались в газете, но и вывешивались в шахтных дворах. Острые карикатуры самодеятельного художника Н. Тринюка бичевали бракоделов, прогульщиков, лодырей.

Редакция с любовью собирала творческие силы стройки, организовывала литературные страницы, которые помогали формированию метростроевских поэтов и писателей, таких, как Г. Костров, А. Глушихин, Н. Бахтюков, С. Смирнов, А. Фец, А. Ноздрин, И. Кузнецов и другие. В творчестве поэтов-первостроителей отразились любовь к грандиозной социалистической стройке, огромная преданность ей.

В воспитании литературного молодняка принимали участие крупные поэты и писатели. Творческие встречи и беседы с В. Катаевым, Л. Сейфуллиной, В. Ставским, А. Безыменским, И. Батраком и другими вдохновляли литкружковцев.

Росло литературное объединение Метростроя, накапливался материал. Тесно стало на одной странице, и возникла мысль издавать "Литературную газету ударника Метростроя". Нас поддержали горком партии и московские писатели, и в сентябре 1934 года вышел первый номер многотиражной литературной газеты. На всю жизнь запомнился тот день, когда мы держали в руках четырехполосный номер со стихами и рассказами метростроевцев. На первой странице было опубликовано приветствие газете писателя А. Серафимовича: "Писателей вырабатываются единицы, читателей - миллионные громады. Вот почему так радостно приветствуешь новую "Литературную газету ударника Метростроя". Она родит нового писателя, воспитывает старого, она родит нового читателя, воспитывает старого".

Рис. 23. А. М. Горький, Ромен Роллан и секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев среди комсомолок Метростроя

Именно тогда и была заложена основа дружбы метростроевцев с писателями и поэтами Москвы, продолжающейся и сегодня. Вот что писали Вера Инбер, Александр Безыменский и Сергей Смирнов в день 50-летия комсомола: "В судьбе каждого из нас, писателей-москвичей старшего поколения, и в истории нашей столичной писательской организации есть страница, к которой время от времени возвращаемся в мыслях и книгах своих. Это Метрострой - одна из самых памятных строек первой пятилетки, для москвичей, пожалуй, даже самая памятная. Мы называли ее "наша стройка". Она дорога нам потому, что писатели были не просто ее летописцами: со строителями - в большинстве своем комсомольцами - нас связывала тесная дружба.

Сколько раз приходилось нам облачаться в спецовки и каски и спускаться в шахты... Встречались с метростроевцами Горький, Фадеев, Катаев, читали свои стихи Демьян Бедный, Лебедев-Кумач, Маршак и мы, авторы этих строк.

Некоторые из нас работали тогда в многотиражке "Ударник Метростроя", статьи, стихи, фельетоны писали мы тут же, по горячим следам, едва выйдя из шахты..."

Закончить эти строки-воспоминания хочется стихами Безыменского, посвященными нашей газете:

В чудесный славный труд людей, 
В колонны, люстры, своды, стены 
Родного метрополитена 
Вошел цемент строки твоей.