Краткая история московского метро (Юлиус Фучик)

...Когда строили подземную дорогу в Берлине, приходилось бороться с одним большим бедствием - подземными водами. Когда строили подземную дорогу в Лондоне, приходилось преодолевать одно большое препятствие - страшное сплетение старых подземных сооружений, водопроводов, газопроводов, построенных без единого плана, анархически. Когда строили подземную дорогу в Париже и Мадриде, мешало одно неприятное обстоятельство - поверхность, рассеченная кривыми переулочками, старые, давно осыпавшиеся фундаменты, подземные лабиринты столетий, постоянно угрожавшие неожиданностями строительству и рабочим.

Когда решили строить метро в Москве, знали, что придется столкнуться со всеми этими препятствиями и неприятными обстоятельствами. И с гораздо большими. Пласты почвы, на которой стоит Москва, медленно откладывались в течение миллиона лет. В нескольких десятках метров под землей найдешь ил, болото, опасные подвижные пески, подземные реки, эрратические каменья, занесенные сюда скандинавским ледником, известняки, насыщенные водой.

Все иностранные ученые, которые смотрели на геологическую карту Москвы, пожимали плечами и говорили: "Здесь построить метро нельзя".

Большевики ценят человеческую жизнь так, как никто другой. Они берут крепости не тем, что жертвуют людьми, а благодаря тому, что делают людей сильными.

Строительству метро предшествовала огромная подготовительная работа. На всех улицах, под которыми должна была пройти первая линия, были поставлены бурильные машины, исследовавшие грунт. Именно эти бурильные машины и рассказали историю московского подземелья...

Таким образом, была составлена самая точная геологическая карта, когда-либо бывшая на свете.

Подземелье сулило строителям метро разные сюрпризы, но не такие, к которым они не были бы подготовлены.

Однако бурильные машины не могли рассказать всего. И поэтому была мобилизована целая армия историков и археологов для того, чтобы они в старых архивах, в истории нашли все, что давно умершие купцы и бояре могли поставить поперек дороги московского метро.

Втянуть в строительство современной электрической дороги даже старого архивариуса, покрывшегося пылью вместе с его бумагами, - вот тот метод, которым большевики берут крепости. Историческая наука стала активным участником современного инженерного дела...

День четырнадцатой годовщины Октябрьской революции, 7 ноября 1931 года. На Русаковской улице небольшой, почти интимный, кружок людей торжественно открывает первую шахту первого советского метро. Здесь начинается исследовательский участок подземки. Работают несколько человек лопатами и мотыгами. Более полугода производится исследование. Затем появляются первые шахтные вышки над московской мостовой. Сначала работают десятки людей, затем сотни, а в половине 1932 года их насчитывается уже пять тысяч. Это - авангард.

...Строительные работы по сооружению метро надо гарантировать от всех случайностей, подстерегающих людей, осмелившихся вступить в недра породы.

Шахта зашла уже глубоко под землю.

- Внимание, здесь люди!

- Что? Люди?

- Горшок. А где горшок, там и люди.

Но это был не горшок. Находка оказалась металлическим шлемом воина из дружины князя Дмитрия Донского, который пятьсот пятьдесят лет тому назад воевал здесь с татарами. Пятьсот пятьдесят лет назад здесь воевал, бежал, а может быть, и умер средневековый воин. А теперь над ним такой толстый пласт земли! Нужно действовать осторожно, потому что такие быстрые наносы скрывают смерть.

Но только избежишь одной опасности, как уже угрожает другая. На Моховой улице, в доме номер четырнадцать, появилась щель. Щель открылась, как большой рот, и кричала строителям метро: "Внимание! Опасность!"

Бригада специалистов быстро устанавливает причину. Подземная штольня метро наткнулась на пески-плывуны, и песок тихо, предательски течет тонкой струей в штольню, убегает из-под фундамента дома, взывающего о помощи.

Рис. 12. Первое общежитие метростроевцев

Как остановить движение песка? Инженеры во всем мире изобрели только два способа борьбы с такой опасностью. Можно испробовать тот, который проще, - цементирование. Но цементирование годится только в том случае, если песок грубозернистый. А подземная Москва выставила против большевиков более опасного врага. Ее движущийся песок тонок и насыщен водой.

Следовательно, нужно использовать второй способ - жидкое стекло. Когда дело дошло до жидкого стекла, строители добрым словом помянули капиталистическое корыстолюбие, порадовались тому, что господин инженер Сигарт ради денег держал язык за зубами.

Господин инженер Сигарт был одним из директоров немецкой фирмы "Сименс Бау-Унион". Он всегда относился с уважением к Советскому Союзу (потому что видел в нем хорошего клиента), но ни в коем случае не с любовью (потому что своего хорошего заказчика капиталист не может любить).

Господин Сигарт в 1929 году гордо рассказывал советским инженерам об успехах немецкой техники и, между прочим, говорил также о том, что его фирма располагает одним изумительным изобретением. Он намекал на то, что в их руках имеется нечто такое, что может остановить любой подвижный песок.

Что это такое, как это выглядит и каким образом это происходит, господин инженер Сигарт, конечно, не сказал. Господин инженер Сигарт был инженером капиталистического общества и знал, что успех обеспечивается только в том случае, если вовремя придержишь язык за зубами.

Несколько месяцев спустя его сдержанность могла бы принести ему золотые плоды. В угольных шахтах под Москвой были обнаружены подвижные пески. Дирекция Москваугля предложила господину Сигарту, представлявшему акционерное общество, взяться за это дело - конечно, за деньги - и остановить подвижные пески в шахтах. Господин Сигарт послал инженера, инженер посмотрел шахту, и через несколько дней из Берлина пришел ответ: "Фирма не принимает вашего заказа - пласты слишком трудно укрепить. Фирма вам предлагает свои услуги в том случае, если будут лучшие условия почвы..."

Поэтому был вызван советский инженер Ржаницын, ученый из института гидротехники и гидрогеологии, которому было поручено открыть немецкий секрет. Инженер Ржаницын - не инженер Сигарт. Инженер Ржаницын - советский инженер, и поэтому он не счел нужным запереться со своим исследованием в неприступную лабораторию. О его задаче скоро узнали все советские специалисты, и под его руководством начала работать целая бригада, в которой все вместе использовали опыт каждого в отдельности.

И в то время как инженер Сигарт запирал, произнося магические формулы, в своем сейфе сенсационное открытие на семь замков, в советских лабораториях инженера Ржаницына вывели этот "секрет" на свет божий.

Рис. 13. Первый начальник Метростроя Павел Павлович Ротерт

Причем это было сделано так хорошо, что благодаря открытию были успешно заморожены даже особенно трудные пласты подвижного песка в шахтах Москваугля, остановить которые не рискнула фирма "Сименс Бау-Унион".

С каким приятным чувством вспоминали теперь строители метро молчаливого господина Сигарта. Теперь они не должны были его просить, чтобы он им помог, не должны были ждать, отвергнет он их предложение или примет его за дорогую валюту. У них было свое изобретение, свое, советское, жидкое стекло, благодаря которому были остановлены самые опасные пески под Москвой.

Жидкое стекло было одним из самых замечательных помощников при строительстве советского метро. И дом номер четырнадцать на Моховой улице уже смеялся своей широкой щелью, когда вспоминал о благотворительном капиталистическом корыстолюбии.

Май 1933 года. Начинается второй этап работ в метро. Начинается первый этап действительного строительства. Для этого нужно много-много людей. А где взять людей в Советском Союзе? Ведь их только сто семьдесят миллионов. Это очень мало для всего того, что здесь делается.

Когда "Челюскин" пошел под вечный лед, а челюскинцы оказались на глыбе льда, далеко от материка, никто из советских трудящихся не перестал работать. Но все смотрели туда, далеко на Север, и активно помогали спасать челюскинцев. Спасти челюскинцев было делом чести всех советских граждан.

В Советском Союзе делом чести являются не только такие исключительные дела, как, например, спасение утопающих. В Советском Союзе труд стал делом чести, и не только собственная работа каждого отдельного человека, но работа каждого стала делом чести всех.

Так относились трудящиеся к своему первому метро. Донбасс не мог перестать работать, и Кузнецк не мог перестать расти, но и Донбасс и Кузнецк чувствовали, что должны найти у себя силы для помощи московскому метро. И так изо всех уголков Советского Союза съезжались новые строители метро. Приезжали горняки из Донбасса, охотники из лесов далекого Севера. Приехал и товарищ Абдуразай из Казахстана.

Одно только имя товарища Абдуразая вы найдете в списках рабочих московского метрополитена. Ничего больше. Он был одним из рабочих, строивших Турксиб. Работал честно и добросовестно. Это все, что мы о нем можем сейчас сказать. Еще, пожалуй, нужно добавить, что товарищ Абдуразай едва умел писать и читать и никогда ничего слышать не хотел о посещении кино или театра, робел перед культурой. Когда нам удастся уже поехать московским метро, вспомним еще раз о товарище Абдуразае.

Однако всех этих рабочих, угольщиков, бетонщиков, приезжающих со всех концов Советского Союза, не хватало алчным шахтам метро. Приезжали сотни, когда нужны были тысячи, приезжали тысячи, когда нужны были десятки тысяч.

Кто мог лучше знать об этом, как не трудящиеся, которые ежедневно проходили мимо шахтных вышек по улицам Москвы, ежедневно читали сводки о ходе работ, из чего и видели, как тяжело выполнить план строительства.

Кто мог лучше знать об этом, чем рабочие московских заводов?..

...В мае 1933 года на призыв участвовать в строительстве метро с большим жаром откликнулась молодежь всех московских заводов.

Москва проводила мобилизацию. На каждом заводе целые сотни, целые тысячи молодых людей, парней и девчат, бросились к своим комсомольским организаторам:

- Я пойду на метро.

- Пошлите меня.

На заводах были организованы специальные призывные комиссии. Врачи и специалисты осматривали и проверяли каждого, кто заявлял о своем желании работать на метро.

Ведь это все были молодые, восторженные, но неопытные люди, никогда не работавшие под землей, которые, возможно, были хорошими слесарями или текстильщиками, но даже не умели держать кирки в руках, не говоря уже о работе со сложными механизмами...

Меньше чем через месяц из подземелья доносится радостное сообщение, что под Охотным рядом встретились между собой десятая и одиннадцатая шахты и что метростроевские поэты сложили первую песню победного марша под землей, в которой воспели комсомольскую бригаду Замалдинова, первой пробившую соединительный тоннель.

А шахты все углубляются, и тоннели все расширяются, метро растет и зовет новых рабочих. В декабре 1933 года на собрании актива и ударников Метростроя и ударников всех московских заводов снова говорится о задачах помощи московскому метро...

Московские заводы, московские большевики и комсомольцы, трудящиеся Москвы уже через несколько дней отвечают:

"С московских заводов на метро идут двадцать тысяч добровольцев - новых строителей подземной дороги".

Люди самых различных специальностей сошлись под землей. Спустимся в шахту № 7. Здесь работает ударная бригада Колоколова. Подождите, сейчас будет перерыв, и поговорите с ними. Они совершенно безукоризненно начертят вам план пневматического молотка и схему геологических пластов своей шахты. Кроме того, вы можете с ними, как специалист, поговорить также о выпечке хлеба, американском счетоводстве и поэтах Древней Греции. Это семнадцать специалистов по строительству подземной дороги - все вместе, а каждый в отдельности - слесарь, бухгалтер, горняк из Донбасса, кладовщик, техник водопроводной станции, кассир, электромонтер, студент университета, администратор, рабочий с фарфорового завода, заместитель директора авиационного завода, формовщик, пекарь, колхозник, столяр, лаборант с кинофабрики и бетонщик.

Рис. 14. Заместитель начальника Метростроя Егор Трофимович Абакумов

Все эти люди пришли на метро добровольно. Эти люди работали на метро. Но этого мало. Эти люди построили метро.

Как?

Разрешите Доре Потапкиной, комсомолке, бригадиру женской бригады на метро, депутату Моссовета, рассказать кое-что о себе.

"Я родилась в деревне Мурминка, на реке Оке под Рязанью. После смерти отца остались мы, две сестры, на попечении у матери. Если бы не было революции, у меня была бы такая же жизнь, как и у моей матери, неграмотной батрачки, влачившей жалкое существование между полем и мурминской фабрикой. Мать говорила: "Имя при крещении я тебе дала красивое - Дора, да, видно, жизнь твоя все же будет тяжелая и неудачная".

К счастью, ошиблась моя мама. В 1930 году я уехала из своей деревни в Москву, где поступила работать на фабрику, и за два с половиной года я стала квалифицированной работницей по эмалированию.

9 сентября 1933 года моя комсомольская организация направила меня на работу в метрополитен. На призывную комиссию в райком комсомола с нашего завода пришло девять человек: пять девушек и четыре парня. Мобилизация была испытанием для каждого из нас, и не каждый мог выдержать это испытание. Надя Ускова, например, перед комиссией расплакалась. Ее не взяли. Люди со слабыми нервами на Метрострое не могут работать. Я была единственной комсомолкой с нашего завода, которую комсомольская комиссия направила на работу сразу же, как мы говорили, в "первом призыве". Я пришла на Остоженку, в канцелярию седьмой дистанции Метростроя. В этот сентябрьский день была дождливая погода. Определили нам работу. Я вместе с другими девушками нагружала на вокзале грузовики.

Десятник над нами смеялся: "Работенка не для дам".

Мы ругались с десятником. К первым девушкам на Метрострое вообще не было большого доверия. Всегда давали нам второстепенную, случайную работу. Ребята нам говорили: "Единственное занятие, которое для вас здесь найдется, - это подметать. Метла и тряпка - вот орудия вашего производства".

Мы решили доказать, что девчата-комсомолки способны на нечто большее: зашли мы к Белому, секретарю комсомольской ячейки дистанции, и сказали ему:

"Мы хотим организовать собственную женскую бригаду. Сейчас мы разбросаны по разным бригадам. Если мы так и останемся, у нас не будет ни авторитета, ни серьезной работы. Создайте из девушек самостоятельную бригаду. Дайте нам такую же работу, какую вы даете мужчинам".

В управлении долго обсуждали наше предложение. И только тогда, когда в дело вмешался районный комитет комсомола, начальник дистанции решил удовлетворить нашу просьбу.

Мы создали бригаду, и я стала ее бригадиром.

В то время на Хамовнической набережной для Метростроя строилась узкоколейка. Эта узкоколейка должна была отвозить грунт с нашей дистанции. В нашу задачу входило рыть канавы. Дали нам лопаты. Среди нас были девушки, которые вообще впервые держали лопату в руках. Это был для нас очень тяжелый день. Дневная норма была один ров на человека. А у нас девушки вдвоем и то еле-еле могли вырыть один ров. Возвращались мы с работы совершенно разбитыми от усталости.

Ребята смеялись над нами:

"Интересно, что осталось от вашего маникюра? Ну-ка, покажите мозоли".

Четыре дня мы никак не могли выполнить своего задания. Нам было очень обидно и стыдно. Я и наш групорг Юдаева собрали бригаду: "Речь идет о нашей комсомольской чести..."

На восьмой день каждая из нас рыла уже по полтора рва. А работающая рядом бригада Шептунова давала, как и раньше, по одному рву на человека. Мы вызвали их на социалистическое соревнование. Шептуновцы стали кричать: "Это невозможно, чтобы девчата работали лучше, чем ребята! Это им за красивые глазки, наверное, молодой десятник записывает больше! Нужно за ними получше посмотреть".

Пришел на нас посмотреть сам Белый. И в этот день каждая из нас дала по два рва. Шептуновцы замолчали, и не только замолчали, но и должны были как следует приналечь, чтобы не проиграть соревнование с позором. Ведь потом каждая из нас ежедневно рыла по четыре рва. Но никогда мы не возвращались домой такими уставшими, как в тот первый день".

Это только часть рассказа Доры Потапкиной о том, как из девушек, которые никогда не держали лопаты в руках, как из пекарей и заместителей директоров заводов они стали строителями метро. Дора Потапкина могла бы еще рассказать... о том, как ее бригада квалифицированных землекопов стала бригадой специалистов по изоляции, и о том, как она за свою хорошую работу была избрана депутатом Московского Совета и, между прочим, первыми, кто предложил ее кандидатуру, были ребята из побежденной бригады Шептунова...

Оставалось еще сорок пять метров в шахте № 11 и столько же в шахте № 12. Девяносто метров твердого, неподатливого известняка, который не отступал даже перед пневматическими молотками. Бывали такие дни, когда бригады, работающие друг против друга, сближались только на два метра в день. Но чем больше они сближались, тем больше нетерпеливости и тем больше энтузиазма проявляли в работе. Пробить, соединиться, подать друг другу руки через первую скважину, которая соединит обе шахты, - вот сила, которая двигала обе бригады.

Бригадир Вазых Замалдинов почти не выходил из шахты. И если он выпускал на минуту пневматический молоток, то это только для того, чтобы снести одну из зарубок на стене, которыми бригада обозначала остающиеся метры. Вазых Замалдинов был бедным крестьянином. Потом стал носильщиком, а вот в этой главе он - бригадир на Метрострое, и строгий бригадир.

- Володя, ты какую смену уж стоишь без отдыха? Третью? Сейчас же немедленно из шахты, домой, отдыхать.

Но в бригаде Замалдинова случилось то, чего никогда не было: поднялся бунт.

- Не пойдем домой! Останемся, пока не пробьем тоннель!

И Замалдинов сделал то, чего никогда не делал, - поступился своим авторитетом.

Зарубки на стене убывали с каждым часом. От сорока пяти метров оставалось только три, уже только два, метр... Бригада прошла уже все сорок пять метров, а соединения не произошло. Вторая бригада задержалась в неподатливом известняке. Что делать? Бригада Замалдинова собирается на летучку. Решено без каких бы то ни было дипломатических переговоров перейти границу шахты № 12 и занять ее известняковую территорию.

Идут метр, два, четыре и на пятом слышат за тонкой стеной грохот пневматических молотков.

И вдруг падает известняковый пласт, и через небольшое окошечко бригада смотрит на своего "неприятеля".

- Я думал, - рассказывал потом Вазых Замалдинов, - что от громового "ура" на нас обрушится вся штольня.

Окошко превратилось в огромнейшие ворота, через которые гордо проходили обе бригады в свое общее царство...

Вазых Замалдинов, бывший крестьянин-бедняк, стал тоннельным мастером и по предложению своей бригады был избран делегатом на VII съезд Советов, высший орган власти Советского Союза.

30 декабря 1933 года. План строительства метро выполнен на десять процентов.

В январе 1934 года работало на Метрострое 36 тысяч рабочих и работниц.

Рис. 15. Первый пробный поезд

В феврале 1934 года праздновал Метрострой свой первый большой праздник. На шахте № 29, которая вообще была первой шахтой Метростроя, был полностью готов первый тоннель. Готово первых двести двадцать девять метров московского метро. Последнюю смену в этом тоннеле работали бригады Трушинова и Орлова, те, которые в ноябре 1931 года прорывали эту шахту.

В марте 1934 года под землей начинают работать механические кроты - подвижные щиты. Один из них был привезен из-за границы, другой был уже советского производства. Делали его двадцать пять крупных советских заводов.

В мае 1934 года работают на метро 75 639 человек. Это самое крупное строительство в Советском Союзе. Работают здесь украинцы и чуваши, узбеки и марийцы, русские, немцы и чехи, работают здесь представители почти пятидесяти национальностей. Коллектив метростроевцев - большой подземный народ, у которого есть свои власти, свои газеты, свои дома отдыха, свои поэты, свои рекордсмены по бегу и плаванию, свои чемпионы по боксу, свои мастера по шахматам, свои большие национальные герои.

В июне 1934 года рапортуют метростроевцы Земле: треть подземного тоннеля полностью готова.

В июле 1934 года были проложены первые колеи в готовых тоннелях.

В сентябре 1934 года подают метростроевцы рапорт, что готово семь с половиной километров тоннеля. Начинает работать первая подземная электрическая станция на участке Сокольники - Комсомольская площадь...

В октябре 1934 года закончены все подземные работы. Всего за время строительства метро поднято на поверхность 2282 тысячи кубических метров земли. Московский завод заканчивает работу над первым советским эскалатором... а 15 октября 1934 года в 8 часов 20 минут утра из подземного парка на Комсомольской площади, пронзительно гудя, выезжает первый поезд московской подземной дороги. Локомотив № 1 и состав № 1001 совершают свою первую учебную поездку под землей Москвы, на первом участке в два с половиной километра длиной, от Комсомольской площади до Сокольников.

В ноябре 1934 года готов тоннель первой линии метро 11 километров 400 метров. За неполный год под землей была уложена 741 тысяча кубических метров бетона. На торжественном заседании ударников Метростроя в Большом театре его участники обещают передать совершенно готовое метро самому высшему хозяину Советской страны - съезду Советов.

6 февраля 1935 года. VII съезд Советов кончает свою работу. Делегация рабочих из Метростроя в своих рабочих костюмах входит в зал заседания, зажигает зеленый свет на сигнальной лампе и рапортует хозяину страны: метро есть!

Потом ночью 2500 делегатов VII съезда Советов оказываются первыми пассажирами в первых восьми поездах московского метро. (А впрочем, не первыми! Потому что первыми были все-таки его славные строители.)

С московских улиц исчезли кучи глины, деревянные заборы и шахтные вышки. От большого строительства метро осталось над землей только тринадцать станций и решетчатые окна вентиляторов. Над ними останавливались любопытные москвичи, вдыхая холодный аромат тоннелей и прислушиваясь к гудению невидимых подземных поездов. Три месяца, как метро было готово, и три месяца оно было недоступно взорам нетерпеливых. Это новые машинисты и новые начальники станций осваивали свою новую профессию. Московское метро готовилось к открытию.

...В последние дни апреля 1935 года оно открылось для сотен тысяч ударников с московских заводов и колхозов.

Сотни тысяч ударников ежедневно входили через надземные станции метро в московское подземелье. На их лицах были широкие, счастливые улыбки. Не только отличники из школ, не только молодые комсомольцы и комсомолки, но и серьезные, солидные мужчины и женщины ездили по эскалатору пятьдесят метров вниз и снова вверх, как дети, ощупывали каждую деталь вагонов метро, широко раскрытыми глазами осматривали великолепие подземных станций-дворцов и опять и опять ощупывали, как все это сделано и могут ли они быть вполне удовлетворены этой большой работой. Они были, как дети, счастливы и, как хозяева, обстоятельны.

Как хозяева. Потому что это их метро, оно было построено Для них и ими самими...

Впервые опубликовано в чехословацкой газете "Руде право" 1 мая 1935 года. Печатается с сокращениями.

В каменном грунте, в подземных ручьях 
Медленно опускаются клети. 
Тускло поблескивают в плывунах 
Кости и черепки столетий. 

В сырости древней вязнет сапог... 
И в вагонетке везут по уклону 
Напластованья разных эпох 
Девушки Фрунзенского района. 

Нависли бетонные небеса 
Непроницаемостью тяжелой, 
Но эхом проносятся голоса 
Подземной дивизии Комсомола. 

Я снова тебя, Комсомол, узнаю. 
Ты вызвал, работая и наступая, 
На соревнование юность мою, - 
И ты победил! И я уступаю. 

Покорна тебе побежденная ночь, 
И вот она бьется в тоннеле, немея... 
И чем лишь могу, я стараюсь помочь - 
Работой, и жизнью, и песней моею!