Против матерых асов

- Не могу не вспомнить, как со Сталинградского фронта в наше конструкторское бюро был доставлен самолет Клещева "Як-9" с четырнадцатью звездочками на борту. Только на этом самолете командир полка уничтожил четырнадцать фашистских пиратов. Мы до сих пор храним у себя эту дорогую боевую реликвию.

(A. Яковлев, генеральный конструктор, Герой Социалистического Труда.)

- Клещев - это легендарный герой летчик. Я, и не только я, но и все знавшие его товарищи считают, что это был летчик-истребитель-самородок.

(B. Бабков, генерал-лейтенант авиации, Герой Советского Союза, заслуженный военный летчик СССР.)

Гвардии лейтенант Трутнев, патрулировавший в зоне, передал на аэродром: курсом на Сталинград идет большая группа "мессершмиттов". Клещев, в летном комбинезоне, готовый тоже взлететь, стоял на одном колене у рации и давал указания. Затем, приставив козырьком руку ко лбу, безотрывно смотрел в ясное небо, вслед набирающим высоту самолетам.

Он послал в небо почти все машины. По опыту боев в сталинградском небе он знал, что здесь большими группами рыщут матерые асы, набившие руку и отточившие глаз в боях над Польшей, Францией, Англией и Скандинавией. По приказу Геринга снята с охраны Берлина и брошена к Волге эскадра "Трефовый туз".

Многие молодые, не обстрелянные советские летчики уже пали в боях. Полк Клещева - не исключение. Вчера недосчитались двух лейтенантов. Сегодня погиб самый молодой в полку летчик - Владимир Анастасович Микоян.

До этого Владимир не раз вылетал наперехват вражеских разведчиков, патрулировал над аэродромом. Сегодня он сбил "юнкерса" и погнался за другим. Разгоряченный боем, не заметил, как оторвался от своего звена, и тут же был сбит.

Теперь Клещев послал в небо 4 звена. Там, в поднебесье, слева от задымленного города, уже завязалась жестокая схватка.

- "Икар-шестой", дай курс! Курс дай! Где ты? - спрашивал один.

- Ваня, "мессер" слева! - кричал другой.

- "Стрела", поднимай "этажерку", поднимай "этажерку"! - прорвался хриплый голос Якимова.

- Иду в атаку. У, гад, гори!

И действительно, в небе, оставляя за собой столб дыма, падал самолет.

Командир узнал голос смельчака.

- Молодец, Парфенов! - крикнул он.

- "Икар-первый", "Икар-первый"! Тем же курсом, на высоте тысяча метров - до двадцати "лаптежников"!^* - послышалось сквозь гул боя.

^* ("Лаптежниками" называли наши летчики бомбардировщики "Юнкерс-88" за их массивные шасси.)

- Что и требовалось доказать! - произнес Клещев и передал: - Понял. Продолжайте барражировать.

Командир полка разгадал замысел врага. Не раз испытавшие за последние дни удары "яков", гитлеровцы уже не решались, как раньше, выпускать своих пикирующих бомбардировщиков без надежного прикрытия. Вот и теперь "мессершмитты" пытались боем отвлечь наших истребителей и помочь "юнкерсам" прорваться к Сталинграду.

Большими прыжками, на бегу надевая шлемофон, Клещев подскочил к своему усеянному звездами самолету, поднялся в кабину, привычными движениями пристегнул ремни. Техник Костя Водолажский едва успел захлопнуть фонарь, как взревел мотор, и вскоре шестерка "яков" поднялась в воздух.

- "Икар-четвертый"! "Икар-четвертый"! Встречай "лаптежников"!

- Будет сделано! - послышался ответ. И тут же: - Команденко! Атакуй! Прикрываю!

И радостный молодой голос:

- Есть один!

Командир полка увидел, как упала вражеская машина, а чуть справа от этой трассы горел, снижаясь, неизвестно чей второй самолет.

- Я - "Икар-первый". Приготовиться к атаке! Приготовиться к атаке, - приказал Клещев.

Расчет был точен. Машина вышла к бомбардировщику в свободном от вражеских истребителей окне. Сделав резкий разворот, она едва не столкнулась с "Ю-87". В сетке прицела вырисовывался большой крест. Клещев рубанул короткой злой очередью чуть левее креста и понял - попал!

Свечкой взмыл ввысь. В развороте увидел, как спикировали и прошили воздух огненными трассами Федор Каюк и его ведомый, как шарахнулись бомбардировщики в сторону от "яка" Карначенка и как рухнул один из них.

- Так их, Карнач! - крикнул Клещев и вновь направил машину к "юнкерсам".

Увлекшись, Клещев не заметил, что к нему устремился фашист. Палец вражеского летчика уже, наверное, на гашетке, отвратить беду, кажется, нельзя. Но наперерез "мессершмитту", угрожавшему командиру, бросился лейтенант Карначенок. Ему удалось опередить врага.

Чувствуя надежное прикрытие, Клещев нацелился на самолет с пастью дракона на фюзеляже. Он гнался за ним до тех пор, пока "мессершмитт" не оказался в перекрестии прицела.

- За Володю! - воскликнул Клещев, открывая меткий пушечный огонь.

Под вечер на аэродроме майор Клещев стоял перед строем летчиков.

- Сегодня мы уничтожили 18 самолетов врага, - говорил он. - На нашем участке ни один из них не прорвался к Сталинграду. Но мы потеряли наших товарищей: не вернулись старший лейтенант Микоян и лейтенант Трутнев.

Молча стояли командир и летчики.

Но вот Клещев заговорил снова:

- Сегодняшний бой еще раз показал, что не так уж страшны фашистские асы, как они себя малюют. Мы собьем с них спесь. Скоро придет день нашей победы.